БОТАНИКА

    ПОРА СМЫВАТЬСЯ  
Один человек обещал мне спасти мою душу,
Другой дал стакан, велел смотреть на дно.
Оба ушли за вином и не вернулись назад,
Когда пришла пора смываться.

Я готов был исполнить любой её каприз,
Она ела грибы и курила гашиш.
Хотела подняться в небо, но улетела в трубу,
Когда пришла пора смываться.

Туда, где всегда горит свет,
Туда, где никто не найдёт нас.

И было много племён и народов под этой звездой.
Одни клялись небом, другие клялись огнём.
Но все закрыли рты, расставили руки по швам,
Когда пришла пора смываться.

И так прошло 2000 лет, с тех пор, как крикнул петух,
А мир все также похож на скотный двор.
Если мне позвонят, скажи, что меня уже нет,
Что пришла пора смываться.

Туда, где всегда горит свет,
Туда, где никто не найдёт нас.

СМЕРТИ БОЛЬШЕ НЕТ
В доме на Лысой горе - свет, свет, свет.
Пир во время чумы восставших из ада ведьм.
Я танцую с ними всю ночь, а к утру выбираю одну,
Ту, у которой во лбу горит серебряный крест
И на нём один мертвец, одетый в клоунский фрак,
Давно забывший о том, что такое смерть
Став огнём мне радостно знать, что он такой же, как я
И для нас смерти больше нет.

А в её глазах - лёд, лёд, лёд.
Сто последних лет, сто последних зим.
И каждую ночь - слёзный дождь, и зов с той стороны
И сладкий дым сигарет ,пока не вспыхнет вновь
Яркий свет. И беспечные дети зари, бегущие по волнам
Не мелькнут ей вслед. Смерти больше нет.

А в домах под землёй - тьма, тьма, тьма.
Зажги свечу, беги за мной
Ещё один мертвец, одетый в клоунский фрак,
Давно забывший о том, что такое смерть
Став огнём мне радостно знать, что ты такой же, как я
И для нас смерти больше нет.

МЕТЛА  
Я разбил все зеркала и осколки выбросил вон.
Дворник умер от того, что я осколки выбросил вон.
Я был бы уже там, где меня сейчас нет.
Ах, милая, если бы ты не привела бы меня к себе.

Я развёл летучую смесь, разбавил вином кислоту,
Я раздел тебя догола и посадил на метлу.
Когда твои зрачки стали больше, я сказал тебе:
"Ах, милая, давай летать на метле!"

По ту сторону духи тьмы, а по эту тот же коктейль.
Все циклоны дуют с Луны, значит ночью будет метель.
Я б остался с тобой до утра жить на этой земле,
Ах милая если бы ты умела летать на метле.
Ах милая если бы ты умела летать на метле.  

ДОМ "ГОЛУБЫЕ ГЛАЗА"  
У неё был дом "Голубые Глаза"
А у меня был гроб ,в котором жил сатана.
Иногда он пел, иногда курил,
Иногда угощал меня.

И много раз, ах как много раз
Она топила меня в своих слезах.
На свете нет большего греха, чем жалость,
К таким, как она

И если б я был лучше, всё было б не так.
Да если б я был лучше, я бы чаще смотрел в небеса.

Когда с небес стекла вся кислота,
И на Земле снова случился потоп,
Два ангела, умный и дурак,
Пропив ковчег сошлись на том,

Что у неё был дом "Голубые глаза",
А у меня был гроб, в котором жил сатана.
Но когда он пел, он был как Серафим да только
Пьяный в дым.

И если б я был лучше, всё было б не так.
Да если б я был лучше, я бы чаще смотрел в небеса.

  БОТАНИКА  
В ботаническом саду, припеваючи, живёт
Разноцветный старичок.
То, как резаный вопит то задумчиво молчит
И смотрит в потолок.
И у него в глазах - Тайна столетних трав.
А у него в голове -
А-а-а ботаника, А-а-а ботаника
Огненной травы.

Он когда-то танцевал Танго в облаках,
Видел вещие сны.
Но однажды он упал с неба в мой стакан
И остался жить в нём.
И у него в глазах - Тайна столетних трав.
А в его в голове -
А-а-а ботаника, А-а-а ботаника
Огненной травы.

В ДОМЕ НА УЛИЦЕ СМОЛЬНОЙ
В доме на улице Смольной - грохот и звон всю ночь до утра.
А на утро из дома выносят мертвеца.
В кафельном зазеркалье моют его в мыльной воде,
Пока он опять как новый не встанет во всей красе.
И каждый день за ним следит с небес херувим
И каждую ночь -
В бубен бьют космонавты, играет бес на дуде
Учитель химии варит на кухне ЛСД.

От любви ничего не осталось, только эта чёрная тень.
Когда она склеила ласты, ей было всего 27.
От веры остались сомненья, от надежды - стресс
С тех пор в общественном мненье вырос дремучий лес.
И каждый день за ним бродит пьяный херувим
И каждую ночь -
В бубен бьют космонавты, играет бес на дуде
В доме на улице Смольной в городе Москве.

  ТАНЕЦ МАЛЕНЬКИХ СВИНЕЙ
Танец маленьких свиней, едва зайдёт солнце
И новая ночь скажет мне "Хрю"
Безутешная вдова раздвинет все шлюзы,
И ангел-хранитель закроет глаза.
Он будет спать до утра, ему приснятся волхвы.
Поющие в хлеву, поющие о том,
Что вся эта жизнь и все эти дни
- Танец маленьких свиней, Танец маленьких свиней.

А когда вернётся вождь с охоты за ветром,
Нежная скво разведёт костёр.
Вефлиемская звезда опять взойдёт в небе
И не погаснет уже никогда.
А ты будешь спать до утра, тебе приснятся волхвы.
Поющие в хлеву, поющие о том,
Что вся эта жизнь и все эти дни -
Танец маленьких свиней, Танец маленьких свиней.

МОЙ ГЕНЕРАЛ
Если б ты знал, кто хранит меня и несёт мой крест.
Африка за окном, Антарктида внутри,
А между ними я и он.
Ангел, которого нет в небесах.
Демон, которого нет под землёй.
Мой единственный друг, мой генерал.

Он заслужил в бою орден и звезду
И персональную пенсию.
Он был ранен много раз, но как настоящий солдат
До сих пор стоит на посту.
Ангел, которого нет в небесах.
Демон, которого нет под землёй.
Мой единственный друг, мой генерал.    

ФАМИЛЬНЫЙ ВАМПИР
Её внутренний мир как приют для бомжей,
Скрытый от глаз, без окон и дверей.
Шипящий фонтан бьёт из колотых ран,
А вокруг цветут орхидеи.
И каждый раз в ожидании любви
У неё вырастают волчьи клыки
И тогда от неё нет спасенья

Она всегда со мной, она мой фамильный вампир.
Каждый день она пьёт мою кровь.
Кто-то курит, кто-то рвёт вены,
Кто-то нюхает белую дрянь,
А она пьёт мою кровь.

Доброе утро, с орхидеей в зубах,
В ванной потоп, на кухне бардак.
От платья остались лоскутки,
От тех не осталось ничего.
Ещё одна тень в коммунальном раю,
Но кто бы знал, как я хочу Забыть навсегда её имя.

Она всегда со мной, она мой фамильный вампир.
День за днём она пьёт мою кровь.
Кто-то курит, кто-то рвёт вены,
Кто-то нюхает белую дрянь,
А она пьёт мою кровь.

  ЛУЧШИЕ ВРЕМЕНА
В лучшие времена, когда лежит слева камень,
А справа коса, а между ними бутыль.
И все мертвецы пока ещё живы,
Стрёмный корабль летит, распустив паруса.
Туда, где всё будет в кайф,
И никто никого никогда не убьёт,
Пока в далёких лугах растут волшебные травы.

В лучшие времена когда под звёздным небом,
Прикинувшись ветром, ты занимаешься треньем.
С Белоснежкой всю ночь, а тебе завидуют гномы,
Которые не верят в любовь,
Которые не знают о том,
Что всё будет в кайф,
И никто никого никогда не убьёт,
Пока в далёких лугах растут волшебные травы.

В лучшие времена, когда твой ангел поёт,
А ты не знаешь кто стоит за его плечом Бог или Чёрт,
Главное в том, что твой ангел поёт
А значит всё будет в кайф,
И никто никого никогда не убьёт,
Пока в далёких лугах растут волшебные травы.  

СОН НИ О ЧЕМ
100,000 детей на сундук мертвеца
Все одеты с иголки в шёлк и меха.
А на мне макинтош, разрисованный серебром,
А между ног святая Бхагават Гита.

Я спел бы тебе о грядущей войне,
О летающих в небе и лежащих на дне,
Но я беру си минор и пою печальный вальс
Пока не грянет гром.
И всё это так похоже на сон - сон ни о чём

Если б я был звездой, все бы видели свет
Но в небе темно, значит там меня.
И я рисую последний этюд с невидимым солнцем
И ложусь спать до светлых времён.
И каждый раз я вижу сон - сон ни о чём.  

БЕЗ КРЫЛЬЕВ, КАК ДЫМ
Без крыльев, как дым
Форм любых, придуманных фантастом.
Над кровлей крыш Чужих домов летает паранойя
И в шорохе дней никто не знает, что в ней
Солнце светит напрасно, Солнце горит зря.

А в запахе роз Дивных струн пьяное дыханье.
Седой Дон Хуан Всем на зло поющий дифирамбы.
Жёлтой траве, для котороё уже
Солнце светит напрасно, Солнце горит зря.

Если лето пройдёт,
Не плачь о нём и не беги за Солнцем.
Не целуй без любви,
Зачем искать живого среди мёртвых?
Не верь мне, если я скажу тебе:
"Солнце светит напрасно, Солнце горит зря."